[indent] - Богом тебе клянусь, я нашёл просто чумовой вариант! Тут один богатенький мужик решился, значит, перевезти кучу лекарств из Канады, дорогие препараты, от рака, что-то там от сердца и что-то от мозгов, я не шарю, словом, весьма нужная вещь тут, по эту сторону от границы. Покупателя я уже нашёл, платит щедро, и тот мужик тоже. Так что, ты только прикинь сколько сможешь поднять за перевозку! Ну и я тоже!
Низкого роста мужичок в засаленной красной бейсболке и видавшей виды кожаной куртке, родом, наверное, из годов 60-х, активно жестикулировал, не менее активно поглощая в себя уже третью по счёту кружку пива. Весь его небрежный вид, небритая многодневная щетина и потёртые голубые джинсы вполне могли бы выдать в нём какого-то работягу, которые едва ли получает в месяц больше полутора тысяч баксов, но именно такое впечатление было обманчиво. В его руках были сосредоточены внушительные серые транспортные потоки с востока страны на запад и обратно, он всегда знал, что и за сколько должно перевозиться, держа руку на половине нелегальных и полулегальных перевозок севера США. Сколько ему лет было сложно сказать даже навскидку, эдакий безвозрастной мужичок, который смог в своё время подсуетиться где и как надо, чтобы теперь, в наши дни снимать сливки в виде шестизначных сумм на постоянной основе. Хотя, глядя на него, Кэролайн так и не могла понять, что он делает со всеми этими деньгами, если не может даже купить себе нормальную одежду, побриться, а на встречи и вовсе приезжает на стареньком «форде ранчеро» 1979 года выпуска, жёлтая краска на котором уже в половине мест выцвела, а по низу кузова протянулась рыжая каёмка ржавчины. Впрочем, как прикрытие такой образ вполне себе был логичен, он мало кому был интересен, а в особенности налоговой службе.
- Что по оплате, объём груза и откуда его забирать? – конечно, в голосе Каролины не проскользнуло какого-то особого интереса. Девушка с явно скучающим видом, подперев щёку левой ладонью, неспешно затянулась сигаретой и следом залпом опрокинула в себя уже второй за последние десять минут шот с текилой. Пейзаж за окном невзрачного бара на окраине Бостона не радовал весенними красками середины апреля, накрыв небо непроницаемой стеной низко нависающих туч, которые время от времени поливали город холодным моросящим дождём, как в каком-нибудь октябре.
- Если согласна, то задаток в пятьдесят кусков дам тебе хоть сейчас. – Сэм Крокетт чуть наклонился к столику, заговорщицки понизив свой голос практически до хрипловатого шёпота, он пару раз огляделся по сторонам, но в разгар рабочего дня в баре было слишком немноголюдно, а те из немногочисленных посетителей были слишком заняты своими напитками и едой, чтобы ещё обращаться внимание на каких-то двух людей в углу помещения. – Груз будет в порту Бостона завтра, в пять вечера. Это рефрижератор. Старый прицеп. Белый. Секция В-3, я сзади на дверцах и на борту слева наклеил небольшие наклейки с синей птицей, чтобы нашла. Ах да, заказчик будет там же, не знаю, у него могут быть какие-то отдельные пожелания или уточнения, скажет сам, наверное. Ну так что, берёшься за работу? Довезёшь груз в Вашингтон, получишь ещё сотню кусков. И да, ехать нужно будет тебе самой, у тебя, вроде как, есть грузовики свободные, да?

[indent] Честно говоря, долго Кэр не раздумывала, в основном, потому что это был первый заказ за последние полтора месяца, который оплачивался по такой высокой ставке, и было бы грешно от этого отказываться – желающие-то найдутся в любом случае, а вот 150000 лишними явно не будут. Так что уже в половину пятого девушка была на месте, неспешно выруливая по вечно загруженной и живой территории портового комплекса на своём ярко-зелёном «Фрэйтлайнере» в сторону секции В-3, как и было обговорено. Огромный грузовик медленно заехал на складскую территорию, по которой сновали туда-сюда другие грузовики и фургоны, ещё минут пять, чтобы выискать среди рядов однотипных рефрижераторов тот самый, у которого на борту снизу была наклеена маленькая наклейка в виде расправившей крылья птицы синего цвета. Ещё минут пять, чтобы сманеврировать и с писком сигнала заднего хода заехать к нужному прицепу и неторопливо покинуть просторную кабину своего грузовика, чтобы завершить сцепку. Сейчас уже было не так сложно удивить кого-либо тем, что за рулём большущего трака будет девушка, к тому же Гальярдо уже с пятнадцати лет училась управлять такими машинами под руководством своего отца, и доставка грузов посредством грузовиков для неё не была чем-то выдающимся, это была просто работа, как и сейчас. Так что руки в рабочих перчатках выверенными движениями соединяли кабеля и воздушные магистрали от тягача к прицепу, фиксировали замок седла, после чего Кэролайн, плотнее запахнувшись в свою лёгкую чёрную куртку, обошла прицеп по кругу, проверяя давление в колёсах осей, крепления и замки задних дверей, а заодно поглядывая по сторонам в поисках того самого «заказчика», который, вроде как, должен был присутствовать при погрузке.
- Мисс Гальярдо? – к девушке подошёл высокий сухопарый мужчина в клетчатой рубашке и бейсболке местной баскетбольной команды. В его мозолистых руках белели маршрутные листы на груз. Лет 40-45 на вид и выражение усталости на гладко выбритом лице присутствовали. Сэм ещё вчера предупредил, что её встретит «свой» человек в порту по имени «Дадли», собственно так же этот мужчина и представился через секунду, вручая документы с самым что ни на есть беспристрастным видом, разве что несколько более пристально всмотрелся на Кэролайн, однако, даже бровью не повёл и ничего сверх не сказал. – Вот бумаги. На выезде из порта покажете охране второй лист. Только его.
- Простите, а Вы, случаем не знаете, заказчик к этому грузу объявился вообще?
- Ничего не могу сказать. Я должен только передать документы. Впрочем, не особо задерживайтесь. В 17:25 Вы уже должны покинуть территорию портового комплекса.
Каролина ещё с несколько секунд проводила этого мужчину взглядом, пока он, наконец, не скрылся за другими рефрижераторами, слегка прихрамывая на левую ногу, и еле слышно вздохнула, переведя своё внимание уже на бумаги-накладные на груз, чтобы бегло пробежаться по тексту и цифрам в столбцах. Ничего необычного, простая рутина. Выудив себе сигарету из слегка помятой пачки красных «мальборо», Кэр указательным пальцем свободной руки прошлась по рядам цифр на бумаге, косясь при этом на готовый к отправке прицеп. По документам, внутри 18 тонн молочной продукции: сыр, молоко, йогурты и прочая сопутствующая хрень, среди которой люди Сэма наверняка грамотно рассовали медицинские препараты, эти-то умеют надёжно и хорошо прятать, наверняка в этом рефрижераторе есть и потайные отсеки либо же нужный груз просто запрятали в упаковки из-под той же молочки.
Лина молча посмотрела на небо и сразу же на электронные часы у себя на левом запястье, которые показывали уже 17:04. Погода, конечно, сегодня была куда лучше, чем вчера, вместо тяжёлых свинцовых туч и мелкого противного дождя, небо сегодня было весьма чистым, по-весеннему ярко-лазурным, с россыпью мелких ватных облачков, окрашенных багровым золотом катящегося к закату солнца – навскидку уже через час примерно солнце зайдёт. Лёгкий, солоноватый от близости залива, ветерок приятно ерошил волосы под очередную сигаретную затяжку, с которой Кэр наполнила свои лёгкие терпким табачным дымом и в очередной раз осмотрелась.
- Опаздывает… Я тут сколько ещё ждать буду… Если не появится через минут пять, поеду… - Каролина не любила, когда люди опаздывают, причём в таком важном деле, когда каждая минута на счету, особенно, когда в перевозке всё уже расписано буквально по минутам. Девушка недовольно насупилась, прижавшись спиной к массивному бамперу своего «Фрэйтлайнера». Каков он будет этот опоздашка? Как будет извиняться за своё опоздание? Наверняка, какой-нибудь тип с внешностью вечно никуда не успевающего клерка, возможно, даже в очках. Собственно, что такого важного он может сказать, что его непременно надо дождаться перед отправкой? Сэм почему-то вчера упомянул, что этого человека надо дождаться, но он ничего не сказал про то, что этот человек может опоздать, и этот момент несколько напрягал Гальярдо, заставив в очередной раз проворчать себе под нос про непорядочность на испанском языке.

[indent] Он… Он появился совершенно неожиданно, как пресловутый гром среди ясного неба, заставив отреагировать на своё появление точно таким же образом: вздрогнуть от смеси этой самой неожиданности и лёгкого испуга – что поделать, Каролине не очень-то и нравилось, когда кто-либо появляется вне поля зрения так близко – и быстро повернуться на незнакомый голос, который, ошибки быть не могло, обращался именно к ней. Молча, не проронив ни слова и затянувшись ещё разок покрепче, так, чтобы хруст сгораемых на тлеющем кончике сигареты измельчённых табачных листьев послышался лёгким потрескивающим шорохом, за которым девушка куда тише выдохнула густые клубы дыма из ноздрей чуть в сторону. Взгляд её тёмных глаз мельком пройдётся по мужчине, нет, не оценивающе, а больше из внимательного, но вместе с тем праздного любопытства, за которым последовал вполне закономерный вывод – это и есть заказчик. Кого она ожидала увидеть? Старика? Или несколько хладнокровного бизнесмена в дорогом костюме? А, быть может, земляка из далёкой отсюда Мексики, с суровым взглядом, в лощёной и безумно дорогой рубашке и золотыми часами на запястье? Но, нет. Никакой из этих вариантов оказался правильным. Незнакомец же, в целом, все равно производил достаточно приличное впечатление, правда, он не казался особенно эмоциональным, более того, Кэролайн могла бы даже сказать, что он какой-то… холодный на вид, даже слегка нахмурилась, на пару секунд глядя ему в глаза, затем затянулась в последний раз и бросила уже окурок себе под ноги, чтобы неспешно его затушить подошвой новенького ярко-зелёного кроссовка с фирменной галочкой логотипа на боку.
- Всё в порядке, полагаю? – конечно, интонация, с которой девушка задала этот вопрос вряд ли предполагал ответа, ибо Кэр была уверена, что всё в порядке, по крайней мере с документами и техникой так точно, ну а внутрь она не залезала, это уже не её дело. Разве что вновь подняла взгляд на незнакомца, слегка изогнув правую бровь так, будто услышало нечто… странное. Но впрочем, опять же, вслух ничего не добавила, ведь у неё-то дело малое – везти груз, разве что возникли вопросы уже к Крокетту насчёт этого самого нанимателя и того, что он не удосужился объяснить, будет или нет в сопровождении это мистер. С другой стороны, если и будет, то обычно сопровождающие предпочитали ехать вслед на своей машине. И что же теперь? Брать его с собой? Прямо в грузовик?
- Ну что же, мистер Мори. Можем ехать, всё готово. – секундная задержка, с которой Кэролайн посмотрела на протянутую руку, почему-то затянутую в перчатку, но тем не менее брюнетка крепко пожала руку этого мужчины, достаточно крепко, снова глянув тому в глаза и мимолётной мыслью улыбнуться чтоли в знак вежливости, но нет, губы легонько поджались. В конце концов мистер Мори выглядел, при всей своей безэмоциональности, достаточно солидно, опрятно и аккуратно, на вид казалось, что ему где-то от тридцати трёх лет до сорока, лёгкая небритость щетины проступала на его щеках, но даже так именно эта небритость ему была к лицу.
- Аккуратнее, ступеньки.
Каролина не стала ему показывать, как открыть дверь тягача, как забраться в высокую кабину, ибо справедливо считала, что для мужчины залезть на пассажирское сиденье не будет проблемой, и сама же быстро и при этом ловко взобралась за руль и захлопнула за собой массивную дверь. Ключ в замок зажигания и через мгновение мощный дизельный двигатель, просыпаясь снова, утробно заурчал под длинным зелёным капотом. В огромном салоне, который размерами был с маленькую однокомнатную квартиру, царило торжество кофейно-кремовых оттенком с многочисленными вставками из полированного дерева, шкафчики, мини-холодильник за комфортабельным и мягким сиденьем водителя, такие же мягкие ковры под ногами, шторы и небольшая зона для отдыха с диванчиками и столиком, которая, при желании могла трансформироваться в ещё одно спальное место помимо уже готового наверху. Сквозь небольшие окошки на бортах и одно широкое в крыше рассеянно проникал свет с улицы, на которой собиралась типичная ненастная погода, но как только двери закрылись, оставляя снаружи весь этот апрельский холод, в салоне грузовика было куда теплее и тише, не считая мерного тарахтения двигателя.

[indent] Каролина выехала с территории портового комплекса вовремя, минута в минуту, после того, как все отметки в документах были получены, и теперь можно было выезжать в сторону окружной дороги, уводящей транспортный поток дальше от Бостона на восток, под пологом темнеющего неба, по которому лениво проносились плотные и тяжёлые свинцово-гранитные тучи. Где-то вдалеке раскатисто громыхнуло, пока Лина неспешно указательным пальцем набивала маршрут до пункта назначения, параллельно придерживая руль и то и дело посматривая на дорогу, где «фрэйтлайнер» плёлся в плотном потоке автомобилей на скорости едва ли миль в 45 в час.
Конечно, внезапная компания в виде попутчика несколько не входила в планы, но, с другой стороны, мистер Мори явно не был из тех, кто любит болтать в дороге. Хорошо это или нет? Наверное, сама бы Кэр чувствовала себя бы несколько… кхм… неловко, если бы этот мужчина вот прям сейчас бы принялся бы непринуждённо рассказывать какие-нибудь байки или другие истории, как обычно бывает, когда, например, едешь в такси и водитель или же пассажир пытаются таким образом скрасить своё время и развеять скуку. И нет, Каролине бы точно не было скучно, она привыкла ездить одна, но всё-таки нужно будет потом определённо высказать Крокетту за то, что не предупредил, что заказчик будет ехать вместе с ней. И, опять же, Кэролайн не смущало, не напрягало присутствие рядом этого человека, он казался спокойным и в целом одним из тех, кто тоже не стремится совать нос с расспросами, кто, чего, зачем и почему. Казался ли он подозрительным? Да сколько же этих подозрительных мужчин и женщин девушка не повидала в своём «бизнесе», в котором вертятся люди, далёкие от образа рафинированных белых воротничков, обитающих в бетонно-стеклянных небоскрёбов, которые привыкли носить маску фальшивой вежливости.
- В холодильнике за моим сиденьем есть бутилированная минералка и пиво, если хочется, там же что-то из еды, если хочется. В шкафчике за Вашим сиденьем есть микроволновка. В ближайшие миль 30 останавливаться не будем. Это я так, на всякий случай.
Кэр коротко кивнула назад, с намёком на то, что «гость» может и в самом деле взять что-нибудь из небольшого холодильника позади – эдакий лёгкий флёр вежливости, который тем не менее не сопровождался улыбкой или хоть сколько-нибудь милым выражением на личике. Зато без фальши, всё ровно по делу, пусть Каролина и пыталась казаться как никогда серьёзной и сосредоточенной на дороге, которая уже вышла на просторный и широкий хайвэй, транспортный поток на которой в некоторой степени успел немного рассосаться и набрать скорость до разрешённых шестидесяти пяти миль.

[indent] Дорога имеет свойство успокаивать, вносить некую монотонность в созерцание окружающих пейзажей, которые уже затягивало пеленой бодрого весеннего дождя, грозы, если угодно, той самой, которая несёт с собой весну, запах озона и плотный восточный ветер. Тяжёлые капли дождя залепляли лобовое окно, тщательно смахиваемые толстыми щётками «дворников», скользивших туда-обратно под периодические раскаты отдалённого грома. Поток транспорта стал реже с тем, как дорого постепенно уходила за сам город, становясь уже и темнее в сгущающейся темноте, и как раз под такой же монотонный звук бурчания многолитрового мотора и свиста турбины – к такому Каролина тоже привыкла, задумавшись и даже на некоторое время позабыв, что она в просторном салоне не одна, ведь попутчик не был многословен, он вообще казался несколько… странным. Отчуждённым, быть может, даже замкнутым, но это вряд ли был недостаток. Это было даже скорее логично, учитывая, что в прицепе явно не простой груз, а заказчики или сопровождающие подчас не изъявляют желания общаться. Удивило разве что его предложение подменить за рулём – неужели мужчина может управляться с грузовиками? Ведь по нему и не сказать. Но их путь не такой уж длинный, чтобы требовалась подмена, что там, всего-то несколько сотен миль – спринт по меркам грузоперевозок.
Замечание мистера Мори вырвало Кэр из пелены лёгкой задумчивости и точно так же заставило прислушаться, и по началу девушка не сказала бы, что тоже что-то услышала, быть может только раскат грома, но что-то среди звуком погоды, шума дождя и урчания двигателя всё-таки выделялось: поскрипывание, которое доносилось откуда-то сзади, как будто со стороны колёс прицепа, пусть и при взгляде через зеркала заднего вида ничего обнаружить не довелось, лишь столбы водяной пыли, подсвеченной красными габаритными огнями.
- Нет, колесо точно не пробито, иначе нас бы повело в сторону. – конечно, услышать посторонний звук в своей технике было не очень хорошим признаком в дороге, но, с другой стороны, хорошо, что мужчина это заметил, а раз это имеет место быть, то Каролина не стала тянуть и постепенно сбавила скорость, чтобы чуть свернуть вправо, на небольшую заасфальтированную площадку с краю дороги и затормозить. С собой у девушки был наготове большой диодный фонарь, с которым она спрыгнула с кабины и вслед за Мори неспешно направилась к прицепу, подсвечивая ярким широким лучом света колёса, сцепку, сам прицеп и, наконец, его колёса, которые при первом взгляде выглядели вполне себе нормально, не спущены, ничего в них не застряло, Кэролайн даже заглянула под сам прицеп, морщась от ниспадающих с неба капель дождя.
- Я ничего не вижу, вроде бы всё в порядке… - даже с другой стороны обошла, высвечивая из темноты борт прицепа, колёсные оси и металлическую раму, но и тут всё казалось в абсолютном порядке, ничего не выбивалось из нормы, и как бы девушке не хотелось снова вернуться в тепло кабины своего грузовика, надо было окончательно убедиться. – Может, Вам показалось, не знаю, раскат грома, например. Его нередко можно принять за то, что что-то треснуло или ударило…
Шум ещё одного двигателя и шелест колёс по лужам обозначили легковой автомобиль, который медленно остановился позади грузовика, освещая его с кормы фарами. Хлопнула дверь, и ещё через несколько секунд показался незнакомый мужчина, одет достаточно просто, руки в карманах, в чёрной бейсболке и с весьма вежливой улыбкой, пока смотрел то на Мори, то на Каролину, которая перевела луч фонаря на ноги незнакомца, чтобы не светить ему в лицо.
- Прошу прощения, вам нужна помощь? Что-то случилось?
Конечно, это было нормально, что кто-то остановится, если у тебя с машиной что-то случилось, предложит помощь, в этом не было ничего необычного, да и выглядел этот человек вполне себе «обычно» - старый «гран чероки», слегка потёртые джинсы и лёгкая небритость на лице – словом, какой-нибудь обыватель, который живёт за городом, возможно, имеет даже маленькое хозяйство – таких мест полно за пределами крупных городов любой части страны.
- О, я сам работаю дальнобойщиком, знаете ли, разбираюсь в грузовиках, так что могу помочь. – его улыбка стала шире, однако, что успела отметить про себя Гальярдо, при очередном взгляде на Мори, его улыбка чуть сползла с лица. Незнакомец несколько секунд молча смотрел на него, не подходя, затем перевёл взгляд на прицеп, на его закрытые дверцы, затем только взглянул на Кэролайн, натянув козырёк своей бейсболки плотнее на глаза.
- Далеко едете?
- Спасибо за участие, сэр. Нет, недалеко. Вроде бы ничего серьёзного, я уже посмотрела. – Каролина не то, чтобы напряглась при виде этого незнакомого мужчины, лишь на секунду переглянулась с попутчиком, ежась под дождём и убирая налипшую на лицо промокшую длинную прядь волос. Затем ещё раз посмотрела в сторону внедорожника, который остановился рядом, казалось, что-то смутно-знакомое было в этой машине, но девушка так и не могла понять, что именно. Быть может, уже видела недавно? Или же это просто показалось? Да и отблеске яркого света фонаря ей показалось, что в салоне автомобиля кто-то есть, кто именно разглядеть было нельзя, если прямо не подсветить машину.
- Вы уверены? У меня в машине есть инструмент, если что… Нечасто встретишь девушку за рулём большой машины.
Мимо по дороге проносились автомобили, вздымая за собой столбы водяной пыли с мокрой от дождя дороги, проезжали грузовики, но никто из них не стал останавливаться, только этот мужчина на старом «чероки», он остановился быстро, и это, вроде бы, не было поводом для каких-либо подозрений, если бы не мысль о том, что в прицепе не простой груз. Каролина старалась не всматриваться в незнакомца, но всё же его пристальный интерес не только к грузовику и то, что он вёз, сколько к мистеру Мори, казался странным. Он не спешил сесть за руль и уехать, а словно бы искал лишний повод остаться, задавал отстранённые вопросы, то и дело косясь взглядом на Мори, как будто бы сам ожидал от него, либо же просто он казался несколько подозрительным. Да, в глазах самой Кэролайн такой, как мистер Мори, тоже мог бы казаться со стороны странным, не работая она тем, кем работает, но почему так смотрит совершенно посторонний человек. На минуту здесь даже воцарилось молчание, несколько неловкое или даже чуть-чуть напряжённое, кто знает, но в итоге незнакомец еле заметно осклабился, кивнул, придерживая козырёк своей бейсболки и неспешно удалился к своей машине, чтобы через полминуты резко стартануть с места и укатить дальше по трассе, как будто бы его тут и не было вовсе.

[indent] И снова тепло и просторный уют кабины, где уже шелестели потоки нагретого воздуха, согревая и словно бы успокаивая от сожаления оказаться в такую погоду на улице, под хлёсткими каплями ещё холодного дождя, от которого вымокнуть пришлось за пару минут. И, с одной стороны, облегчение чисто моральное из-за того, что с машиной и прицепом всё в порядке, что ничего не пробито, не сломалось, не разбилось, но с другой… Кэролайн сейчас, скидывая на обсушку вымокшую до нитки куртку в кабине, ощущала некоторую, как бы это сказать «обиду» на немногословного попутчика, за его «показалось», за его в некотором смысле настойчивое предложение остановиться посреди дождя и всё «проверить», что вылилось в итоге в полное намокание под разбушевавшейся стихией. Что ему там могло почудиться? Уж явно не стуки в самом рефрижераторе, в котором кроме сыров, йогуртов и молока вряд ли перевозят иммигрантов. Каролина лишь один раз, как только огромный грузовик, рыча двигателем, двинулся в путь, взглянула на мужчину, убирая со своего лица налипшую тонкую прядь угольно-чёрных вымокших волос, нет, без осуждения или какого бы то ни было ярко выраженного недовольства по поводу вынужденной остановки, нет, скорее это был немой вопрос во взгляде – «ну что, доволен?». Честно говоря, девушка редко когда брала с собой в кабину большегруза попутчиков, прекрасно понимая, что с незнакомыми людьми взаимодействовать ввиду того, что эти люди разные, у них разный характер, разное настроение, а уж сама Кэр охочей до болтовни в дороге точно не была, то были ситуации скорее нестандартные, когда, как, например, сейчас, заказчик или сопровождающий сами желали ехать в грузовике, банально, чтобы было проще контролировать груз, как наверняка и мистер Мори был одним из этих, кто непременно хочет держать ситуацию в после своего зрения, быть осведомлённым каждую минуту, когда речь идёт о ЕГО грузе, и это, в целом, не было чем-то необычным, по крайней мере не в наше неспокойное время.
- А? Какую музыку? – вопрос мужчины не сразу дошёл своим смыслом до Лины, которая в попытках разглядеть через большое лобовое стекло дорогу, едва ли не смываемую обрушившимися потоками воды, ушла с головой в собственные мысли, куда-то далеко-далеко отсюда, пытаясь заодно согреться и просохнуть в тепле, но именно этот вопрос вернул «с небес на землю» - какая музыка? Где? Никакой музыки и даже радио из динамиков не доносилось, лишь периодически тихо шипела дорожная рация, выдавая иногда обрывки переговоров других водителей на данном канале, всякая мелочь, типа предупреждения о пробках, шутеечками и прочими дорожными моментами, но никакой музыки точно быть не могло. Может, мистер Мори просто устал с дороги и ему действительно опять послышалось, как в случае с шумом со стороны прицепа? Само собой, Кэр весьма убедительно сделала вид, что прислушивается, даже нахмурилась и немного наклонила голову набок, придерживая руками руль, но… нет. Музыки или вообще какой-либо мелодии не было. Вообще.
- Моё имя – Кэролайн. Обычно, меня нечасто спрашивают об этом, ибо моё дело только доставить груз по месту назначения, я просто водитель, но, если Вам интересно, мистер. Быть может, Вы устали с дороги?
И нет, это не было какой-либо попыткой казаться любезно-вежливой, как, например, поступают официанты в ресторанах, цепляя на себя улыбочки, потому что так было принято в этих заведениях. Просто Каролине уже действительно начинало казаться, что попутчик просто вымотан физически, пусть и по нему особо так сказать было и нельзя. Он, наверное, устал и ему начинают слышаться посторонние звуки, такое бывает, потому, например, дальнобойщики и делают перерыв в пути после 6-8 часов непрерывного вождения.
Но у них всё-таки появилась куда более ощутимая проблема, кроме как усталости и фантомных звуков – дорога впереди замерцала россыпью предупреждающих красных огней и горящей надписью «Объезд» поверх бетонных блоков, выхваченных из темноты ярким светом фар грузовика – если судить по спутниковой карте, впереди должен быть мост через реку, но «гугл-карты» ничего про этот объезд не сообщали, намекая на то, что эти блоки тут были оставлены совсем недавно и вполне вероятно, как раз-таки из-за непогоды, которая теперь уже всё больше напоминала нехарактерный для этого времени года шторм с оглушительными раскатами грома, яркими вспышками бело-сиреневых молний, кривыми ломаными зигзагами расчерчивающими густые тяжёлые тучи, на миг вспыхивающими во тьме спустившейся ночи своими клубистыми, густыми формами, а дождь уже стал не просто ливнем, а каким-то природным чудовищем, как если бы весь океан разом поместили с земли на небо и разом выдернули со дна миллионы затычек, чтобы обрушить всю эту колоссальную массу воды вниз. И как вишенка на торте сигнал сети здесь едва-едва держался на одной палочке, периодически и вовсе отваливаясь напрочь, так что сейчас тяжёлый «фрэйтлайнер» остановился перед классической развилкой с белым, качающимся на сильном ветру столбике указателя, который предлагал всего две опции – либо делать большой крюк в миль 12-13 на северо-запад до соседней переправы по раскисшей узкой дороге, на которой вряд ли смогут легко разъехаться бок о бок большие машины, либо же свернуть налево, по более приятной, но залитой водой дороге, которая должна была привести в некий город под невзрачным названием «Найт-Хилл» - так себе, выбор, конечно, когда у тебя есть график и весьма чёткий пункт назначения, но сейчас они были как раз-таки лишены многовариативности выбора: Кэролайн не видела, что творится впереди, на мосту, цел ли он вообще и не знала, что может их ждать на следующей переправе, не будет ли там такого же облома, а проверять…
- Н-да… - Лина особенно посмаковала это «н-да», вкладывая в него куда больше разочарования в сложившейся ситуации, которая упирала в необходимость выбора двух «зол». – Связь тут вообще ни к чёрту, наверняка мы приехали в какую-то глушь. Впрочем, если такая буря не только тут, то на шоссе сейчас вообще коллапс. Я бы не хотела застрять, если другая переправа тоже закрыта из-за погоды, то выбора у нас не останется, разве что мы потратим куда больше времени, чтобы развернуться и приехать сюда же, так что, полагаю, не лишним будет свернуть к городку. Может, там лучше дорога и удастся через него выехать окольными путями, в крайнем случае остановимся там, переждём непогоду. Не думаю, что эта буря надолго.
Выбор сделан. Пресловутый «Найт-хилл» действительно сейчас мог бы показаться лучшим вариантом, к тому же, до него было в два раза ближе и дорога, выхваченная из темноты, казалась получше, пусть и вся уже была залита водой и полна луж, которые огромный тягач стоически и упорно преодолевал, поднимая колёсами столбы брызг вокруг себя.

А, собственно, чем был этот городишко, полуспящий в опустившийся на его пустые улочки дождливой ночи? Это был типичный представитель маленьких американских городков, даже более сказать, больших городского вида деревень, изобилующих старинными деревянными и кирпичными постройками в 1-2-3 этажа, многие из которых ещё наверняка застали Великую Депрессию или даже Первую Мировую войну и хранили в себе дремлющие отпечатки истории той самой «старой Америки». Главная улица, прямой стрелой из неважного качества асфальта тянувшаяся на сотни ярдов куда-то в темноту, в конце упиралась в высокую деревянную церковь, чей шпиль словно бы вот-вот готов был подпереть бушующие штормовые небеса, постоянно расчёркнутые всполохами ярких молний и сотрясаемые раскатами грома, от которых словно бы и земля дрожала, передавая эту вибрацию в кабину тягача. Яркий холодный свет ксеноновых фар выхватывал из дождливой темноты ряды стареньких построек по обе стороны от дороги, деревянные столбы, опутанные проводами, на которых хоть как-то светило едва лишь половина из ламп, старые, редкие машины, притулившиеся у тротуаров и лишь малое количество горящих в домах окон, и в это время тяжёлый тягач казался не иначе, как нарушителем спокойствия здесь, хотя на часах не было даже полуночи.
- Блеск, тут вовсе спутник не ловит сигнал… - Кэр недовольно насупилась, поджимая губы и косясь на большой экран навигатора в салоне, изображение на котором превратилось в бледно-жёлтый квадрат с красной надписью Nо signal по центру, а значит, теперь вставал вопрос с тем, куда вообще ехать дальше, и нет, не то, чтобы этот городишко казался таким большим, что тут можно было бы заблудиться, но вот петлять сейчас по его узким улочкам наугад было бы тем ещё приключением. Но при этом даже эти улочки, что примыкали к центральной, расходясь от неё лучами под прямым углом, казались пустынными. Здесь было очень мало машин, свет в окнах домов горел так же редко, что поначалу натолкнуло Каролину на мысль, что здесь едва ли постоянно живёт пару дюжин людей, да и время сейчас вкупе с погодой явно не способствовало к тому, чтобы кто-то гулял. Однако, в той самой церкви, стоило только подъехать к концу главной улицы, всё же свет в окнах горел. Тягач со скрипом тормозов замер на Т-образном перекрёстке, от которого влево и вправо уходило две улицы поменьше, такие же пустые, заливаемые холодным дождём и задуваемые ветром, гоняющим потоки бурлящей воды по асфальту под громкий шелест гнущихся ветвей старых деревьев, густо насаженным вдоль дорог. Но куда ведут эти дороги? Интернет в этом месте перестал хоть как-нибудь ловить ещё на подъезде к городу, а значит, наверняка придётся действовать по «старинке», выйти и хоть у кого-нибудь спросить, да вот хотя бы в той же церкви, раз уж там горит свет.
- Схожу, спрошу у пастора, куда лучше выехать отсюда, наверняка поможет.
Хлёсткий ливень вновь ударил в лицо, задуваемый ветром, тяжёлый, холодный, шуршащий и шумящий по крышам ближайших домов, по водостокам, по тротуарам и проезжей части, по крышам припаркованных автомобилей, дождь был всюду, дождь был всем, и сейчас, сквозь этот дождь Каролина со всех ног бежала в сторону той самой церкви, в конусе света фар от своего грузовика, шлёпая вмиг промокшими кроссовками по лужам, по мокрым плитам, ведущим к главному входу старой деревянной церкви и через несколько секунд уже остановилась на самом крыльце, где хотя бы уже не так заливало водой. Несколько раз постучала кулаком в небольшие дубовые двери, в витражными окошками в форме крестов, за которыми виднелся неяркий свет, распадающийся в цветных стёклышках расплывчатой разноцветной мозаикой. Сложно сказать, сколько на самом деле времени прошло, но дверной замок легко скрипнул и на пороге появился низенький бородатый старичок, казавшийся в своей чёрной рясе необычайно сухопарым. В его узловатых длинных пальцах мелькнули деревянные чётки, пока он с выражением первичного непонимания молча смотрел снизу-вверх на вымокшую незнакомую девушку и лишь только она наспех, вкратце и несколько скомканно изложила ему суть проблемы и поинтересовалась о том, как выехать из городка в другом направлении, его лицо чуть вытянулось, а на бледных сухих губах появилась сдержанная улыбка.
- Ох, какое несчастье оказаться в такую жуткую бурю на дороге. – голос старика был таким же сухим, напоминающим, скорее шелест опавших осенних листьев на ветру. Он то и дело выглядывал из-за Каролины в сторону тягача с прицепом, оставленным с работающим двигателем на перекрёстке, как будто бы пытался сквозь дождевую завесу увидеть кого-то ещё в салоне. – И Вы одна?
- Нет, сэр, с пассажиром. И всё же, как нам выехать через город? Мы въехали на главную улицу, а куда дальше?
- Боюсь, что сейчас это будет крайне проблематично. Дело в том, что наша дорога, которая ведёт на восток, с Яблочную улицу, была закрыта на ремонт ещё три месяца назад. У нас бедный городок, средств на поддержание дорог очень мало, поэтому пока что этот путь, увы, закрыт. И единственным путём отсюда является тот же, по которому Вы въехали. Только вот и эту дорогу размывает, если уж Вам удалось приехать, то, не знаю, быть может уже не сможете вернуться. А почему бы Вам и Вашему пассажиру не остановиться у нас, переждать эту ночь тут, а на утро уже попробовать уехать?
- Эм, боюсь, что время поджимает, нам нужно ехать, и потерять целую ночь было бы лишним… - Каролина скользнув в сторону своего грузовика взглядом, не очень-то и обрадовалась известию о том, что другая дорога закрыта, что весьма сужало их варианты, а значит, придётся опять возвращаться обратно, на ту самую дорогу, что перекрыта в связи с проблемами моста, а если ехать совсем назад, то это, учитывая погоду, займёт не один час, да и на крупных трассах сейчас однозначно пробки. Девушка вздохнула, утирая своё лицо от капель дождя и снова перевела свой взгляд на старого пастора, который теперь улыбался шире, держа свои руки в карманах рясы.
- Господь каждый день посылает нам разные испытания, дочь моя. Порой, чтобы пройти эти испытания нужно обладать истинным смирением. Не переживай, такую бурю всяко лучше переждать в сухом доме, чем рисковать своей машиной. Одна ночь ничего не изменит, зато поутру, как дождь прекратится, сможете продолжить путь. Говорят, непогода раскинулась на многие десятки миль отсюда…
- У вас тут работает связь, Интернет?
- Какой там… Только радио вот. У шерифа и на почте есть телефон, но, это если непогодой не оборвало нашу единственную линию связи, такое бывает иногда, конечно…

[indent] Пастор… этот уже давно пожилой мужчина, с серебристой проседью волос, отливающих цветом луни в слабых отсветах единственного неяркого фонаря, загоревшегося над крыльцом, казался типичным для окраинного духовенства глубинки, его голос казался несколько скрипучим на фоне порывов холодного ветра и частых капель дождя, залетавших под крышу крыльца. Он дружелюбно улыбался, рассматривая то внезапную гостью на пороге церкви, то стоявший в отдалении заведённый тягач с прицепом, яркий свет от фар которого рассеянно, сквозь ветки деревьев, ложившийся на залитую водой каменную дорожку, ведущую к строению. Конечно, для неверующей и никогда не считавшей себя человеком религиозным Кэролайн, это всё могло бы показаться слишком банальным явлением просьбы о помощи у церкви, у её служителя, но сейчас других вариантов особо и не было, не бродить же в темноте и стучать наугад во все двери, в домах которых горит огонь. И как только девушка уже собралась было высказать слова благодарности, как громкий и резкий в сгущающейся темноте звук клаксона тягача заставил её и пастора вздрогнуть, почти синхронно – для подобного, утопающего в тишине городка, это все равно что очередной раскат грома, только вот не принадлежавший природе, а огромному механическому монстру на колёсах.  «Ну что ещё, нельзя было потерпеть ещё минуту?» - эта раздражённая мысль скользнула тенью, пока сквозь завесу дождя, прорезаемую холодным ксеноном фар грузовика, Каролина пыталась рассмотреть фигуру своего попутчика. Куда им спешить в такую погоду? Нет, спешить-то, конечно, было куда, у них ведь сроки и всё такое, но чем дольше здесь находилась Кэр, тем яснее становилась ситуации с подачи слов пастора, что выбора у них крайне мало – вернее, вариантов было всего два: либо кое-как развернуться на тесных улочках и пилить сквозь бурю ровно обратно, чтобы по итогу опять гарантированно попасть в пробку на шоссе, которая ещё неизвестно когда рассосётся. С другой стороны, принять предложение этого человека, облачённого в рясу, и переночевать здесь, в городке. Конечно, мистеру Мори такие варианты могут показаться не особо и радужными, но что поделать? Разыгравшейся непогоде явно плевать на такую мелочь, как мысли и чувства мелких людишек.
- Хорошо, спасибо. Думаю, мы так и поступим.

[indent] Промокшая насквозь одежда противно липла к телу, холодная и потяжелевшая от впитавшейся воды, в кроссовках мерзко хлюпала влага при каждом шаге, который приходилось шлёпать по лужам и уже совершенно не было нужды бежать, сломя голову к грузовику, тяжёлую дверцу которого Кэролайн распахнула, вновь погружаясь в приятное и сухое тепло, медленно льющееся из воздуховодов в салоне.
- Зачем надо было гудеть? Наверняка кое-кто из тех, кто смог уснуть в такую грозу на этой улице проснулся. В общем, этот пастор предложил ночлег. – Каролина, фыркая и отряхиваясь от части той воды, что успела залить волосы и лицо, с некоторое время молча рассматривала возвышающуюся над городом церковную постройку, бывшую во всём городишке наверняка самым высоким зданием. Кривые, изломанные росчерки ярких молний периодически выхватывали из темноты высокий шпиль и блекло-белые стены с черепичной крышей, под которой лишь в паре окон тускло горел свет. – Да, не «Мариотт», конечно, но и не бог весть что. Я могу переночевать и у себя в кабине, у меня тут уютная мягкая кровать есть, разве что поставлю тягач поудобнее у церкви…
Очередной раскат грома сотряс воздух так оглушительно и мощно, что стёкла в кабине грузовика задрожали, а по земле словно бы раскатилась волна, похожая чем-то на лёгкое землетрясение, и уж затем, в ответе вспыхнувшей в небе молнии Каролине на секунду, буквально на секунду показалось, что сбоку рядом с церковью показались трое чёрных фигур, высоких и худощавые, чьих лиц из-за расстояния и завесы дождя вовсе нельзя было рассмотреть. Но… наверняка показалось. Вспышки молний, набухшие от почек ветви старых деревьев и ночная тьма могли запросто играть с разумом, подсовывая воображению то, чего нет на самом деле. Это как в детстве, когда лежишь в кровати, а за окном гроза, то играющий в ветвях деревьев ветер воссоздаёт в голове видимые образы чудищ, притаившихся снаружи. Так от наваждения Кэр отмахнулась и плавно тронулась с места, поворачивая на перекрёстке налево и аккуратно паркуя огромный тягач с прицепом вдоль вспучившегося от бурлящих луж тротуара. Пастор, который всё это время внимательно наблюдал за гостями, с места даже не двинулся, словно бы немая статуя.
- Хотя, пожалуй, останусь и в церкви, никогда не ночевала в таком месте, «под защитой Бога».
[indent] Тихая и обширная тишина главного зала встретила приятной сухостью и таким же заветным теплом, стоило только закрыть за собой дверь. Здесь было ощутимо тише, чем на улице, грозу словно бы попросили вести себя приличнее и не шуметь так сильно под высокими сводами и рядами деревянных скамей, протянувшихся в несколько рядов, до самого алтаря, за которым мерно горело с дюжину свечей, давая хоть какой-то свет, помимо вспышек молний, проникающих через узкие окошки церкви и старинного металлического фонаря в сухой руке пастора, который медленно вышагивал впереди.
- Нашей церкви в следующем году исполнится ровно 220 лет, как и этому городку. Да, тут, конечно, смотреть не на что особо, жизнь наша тиха и размеренная, много молодёжи уезжает в более крупные города, где есть перспективы, работа и деньги.
- Представляю, жить тут не особо весело…
- Не всё в нашей скоротечной жизни веселье, дочь моя. А, кстати, вы откуда будете? Наверное, проездом, учитывая такую большую машину? – пастор, медленно переставляя ноги, прошёл мимо рядов скамеек к алтарю и свернул куда-то вправо, держа свой фонарь на уровне лица, чтобы тусклый оранжевый свет от свечи хоть как-то освещал путь, да и то больше для гостей, ведь он-то сам наверняка знал эту церковь как свои пять пальцев. Щелкнул ключ в таком же старом латунном замке на массивной, обитой железом деревянной двери, и внутри показалась небольшая комнатушка всего лишь с одним-единственным узким окном, через который с улицы лился рассеянный слабый свет, дополняемый новыми вспышками молний.
- Да, я из Флориды. В этом штате просто контракт на перевозку. – Каролина, слегка переминаясь с ноги на ногу, осмотрелась. Эта комнатушка, чуть больше по площади, чем кабина её собственного грузовика, представляла собой просто-таки образец аскетизма: деревянные пыльные полки с ветхими на вид книгами, какими-то банками с неизвестным содержимым, ящичками и прочей мелочёвкой. Тут же видавшая виды деревянная кровать, застеленная старым матрасом, лоскутным одеялом и с маленькой подушкой, и-и-и…всё. Голые оштукатуренные стены хоть и выглядели плачевно, но явно не один десяток лет не видели даже косметический ремонт, зато небольшое распятие висело аккурат над кроватью.
- О, понятно. Увы, комнат тут всего две, пригодных для ночлега, один для Вас, мисс, другой для Вашего спутника. Это тут же, рядом. Я могу вам предложить лишь суп и немного хлеба, не откажетесь?
- Да, спасибо, святой отец.
Пастор несколько замялся у двери, на этот раз уже пристально рассматривая Мори, его мокрую одежду, его самого с головы до ног и словно бы на несколько секунд о чём-то призадумался, однако, вслух по этому поводу ничего не сказал. Со стороны Каролины это казалось тем, что святой отец будто бы хотел мужчину о чём-то спросить, даже было рот приоткрыл, но сдержался.
- Я принесу вам два небольших обогревателя, можете посушить свою одежду, заодно открою вторую комнату, она сразу же направо от этой.
С этими словами старик, оставив на крохотной прикроватной тумбочке свой фонарь, медленно удалился, чуть задержался по соседству, гремя связкой ключей и замком, и далее, чуть шаркая по деревянному полу, направился дальше, пока, наконец, звук его шагов окончательно не утих под сводами церкви.
- Да уж, пожалуй, надо мне было всё-таки остаться в грузовике ночевать. Такое ощущение, что тут спит сам священник. И пахнет немного затхло и пылью…

[indent] Комфорт, говорят, вещь субъективная, что-то абстрактное, что-то, что балует человека и заставляет его привыкать к более размеренным условиям и, конечно же, «размягчает», как масло, которое какое-то время стоит на кухонном столе вне холодильника. Справедливо, конечно, но Каролина на свою память, даже останавливаясь в мотелях, если приходилось, всегда снимала номера поприличнее и куда уютнее и чище, чем эта каморка. Да, безусловно, скептический взгляд девушки соседствовал в этот момент с пониманием, что, чёрт возьми, «всяко лучше, чем на улице», но ведь и выбор у неё был променять это место для ночлега, на более комфортабельную кабину своего грузовика, но что выбор… Выбор уже был озвучен ранее, и, честно говоря, Лине показалось бы даже несколько некорректным, если бы она вдруг решила бы отказаться от предложения пастора, который мог бы подумать, что гостья отклонила его помощь именно из-за того, что то самое «что есть» не понравилось избалованной городской девчонке.
- Ты, видать, действительно устал с дороги и тебе могло показаться или послышаться всякое. Обычная ситуация при долгом путешествии, так что не надо нагонять жути. – на слове «могло» Каролина сознательно сделала особый акцент, ибо справедливо считала, что новый знакомый действительно просто утомился и пытается спутать причину и следствие, впрочем, фраза пастора про погибшего, очевидно, местного жителя и его машину на фоне жутковатых раскатов грома и периодических вспышек молний снаружи, могла бы показаться пугающим элементом, призванным хоть как-то впечатлить заезжих. Это как страшилки или городские легенды, которые любят рассказывать старожилы в каком-нибудь захудалом пабе очередного городка, забытого вдали от дорог и времени. Собственно, как и этот городишко в том числе, и наверняка у местных есть «припугнуть» каких-нибудь случайных гостей на фоне практически наверняка отсутствующих мест интереса.
И впрочем бы, ладно, это всё досужие домыслы и нечто, что саму Кэролайн интересовало всё меньше на фоне накатившей усталости и вместе с ней банального желания как минимум вздремнуть, а что ещё делать? Связь тут была поистине паршивой, вернее, её практически и не было, в Интернет не залезть, а исследовать местное книжное собрание при свете свечи, как это делали далёкие предки, девушка точно желанием не горела, так что под медленно разливающееся тепло от принесённого пастором нагревателя, Кэр кое-как устроилась на кровати, от которой пахло чем-то неуловимо старинным, пыльным и чуждым, как полуистлевшие страницы древней книги, которых впервые за века коснулись пальцы человека. Интересно, насколько Мори будет ощущать себя здесь, в тех же самых стеснённых условиях, не в своей тарелке? Или же он куда менее восприимчив к таким превратностям судьбы в виде тесной каморки и небольшой свечи?
[indent] Сон, казавшийся вначале чем-то недоступным, манящей мечтой на фоне разбушевавшейся природой, сотрясающей ливнем, громом и молниями старое здание церкви, коснулся Кэролайн незаметно, беззвучным касанием над сомкнутыми ве́ками и размеренным дыханием. Рядом кое-как сушилась верхняя одежда и обувь с носками, в то время, как майку пришлось многократно отжать, чтобы хоть как-то можно было в этом находиться (вопрос о том, чтобы сушить тут всю свою одежду у Лины, само собой, не стоял), но даже сквозь этот хрупкий, даже не сон, а больше дрёму, послышался тихий, глухой скрежет в дверь, то, что могло бы быть расценено как такое же наваждение в рамках подступающих сновидений, раза с третьего всё же слегка оцепеневшим разумом было расценено именно, как то, что в дверь, именно её, а не попутчика, кое-кто аккуратно скрёбся. Мыши? И далеко не с первой секунды еле слышные слова по ту сторону каморки были адекватно восприняты и поняты окончательно проснувшейся Каролиной, которая, едва сдерживая чудовищный зевок, потёрла глаза, приподнимаясь на кровати, конечно же растрёпанная из-за того, что мокрые волосы начали подсыхать. «Который сейчас час?» - первая естественная мысль, получившая ответ в виде отсчитанных на часах телефона тридцати пяти минутах с момента, как она его отложила в сторону. «Блять…» - мысль вторая. «Чего? О чём этот старик вообще говорит?» - мысль третья и больше остальных вносящая непонимание.
- Святой отец, боюсь, что я не совсем поняла и не совсем проснулась… - дверь пришлось открывать точно так же тихо, как будто бы между ней и пастором установилась некая негласная договорённость вести себя максимально тихо, чтобы не разбудить мистера Мори по соседству, которому, быть может, повезло куда больше в плане заснуть, пусть и сейчас стихия снаружи церкви словно бы действительно поутихла, по крайней мере уже не слышались ежеминутные раскаты грома и только лишь шуршали капли дождя по крыше и окнам строения.
- Послушайте, во-первых, этот мужчина всего лишь мой временный попутчик, не друг. Я его сама практически не знаю, кроме фамилии. Во-вторых, о чём я могу его просить? Как он вообще может помочь? Он не похож на квалифицированного врача, и здесь явно нужна медицинская помощь, возможно, в какой-нибудь клинике крупного города этого штата…
- Но… Ведь он… - пастор, казалось, даже в полутьме, разгоняемой лишь слегка подрагиваемым маленьким огоньком восковой свечи в небольшом железном фонаре в руке старика, показался несколько растерянным. Он смотрел в глаза Кэролайн, которая, глядя на пастора в ответ могла бы показаться достаточно бледной и усталой в своей попытке хоть как-то уснуть. Девушка даже не стала делать попытки хоть как-то привести свою растрепавшуюся гриву угольно-чёрных волос в относительный порядок, ибо искренне надеялась, что всё это недопонимание, старику что-то почудилось и все сейчас снова разойдутся по своим кроватям и останутся там как минимум до утра. – Вы не понимаете… Ваш… э-э-э…спутник, он… Вы что, не в курсе?
- В курсе чего, святой отец? – голос девушки из устало-бесцветного в какой-то момент стал более прохладным, руки скрестили на груди под весьма красноречивый вздох, ставший в тёмном коридоре несколько громче сказанных слов.
- Прошу, давайте отойдём в зал. Простите меня, что потревожил Вас, но, клянусь, не сочтите меня взбалмошным стариком, выжившим из ума на склоне своей жизни…
Да, сон с каждой минутой предательски утекал, оставляя заместо себя то же самое ощущение банальной физической усталости, но… поступать в край невежливо и попросту уйти к себе, закрыв дверь, Каролине тем более казалось сейчас невежливым, даже больше, чем нарушение сна. Да, бесспорно, поначалу слова старика казались какой-то несусветицей: что, в сущности, мог знать этот пастор про незнакомца в лице Мори? Почему он вообще решил, что этот мужчина способен помочь в столь щепетильном деле, как помощь страдающей дочери? Да, Кэролайн проследовала за пастором ещё и с целью поскорее покончить с этим странным разговором, убедить того, что незнакомец не может помочь, потому что, ну, потому что он не врач, а тут не современная клиника с супер-пупер оборудованием.
Небольшой главный зал в этот момент ночи казался торжественно-мрачным, в нагромождении теней, переплетающихся между собой блоками, полосами и причудливыми фигурами, которые прорезал длинные падающие из узких окон рассеянный ночной свет, льющийся снаружи. Деревянные скамьи хранили своё безмолвие стройными рядами от входа и до самого алтаря, мимо которого пастор медленно прошествовал, держа в руке свой фонарь, отбрасывающий неровные оранжево-желтоватые блики.
- Бедное дитя…
- Что?
- А, простите, это я о своём… Прошу, присядьте. Гм… - старик, чуть помедлил, выждав, пока Лина сядет с краю лавки, закинув нога на ногу и в немом ожидании уставится на него. – Вы верующая, позвольте спросить?
- Серьёзно? Святой отец, я полагаю, Вы разбудили меня не для того, чтобы устроить сейчас беседу про веру? – и нет, всё-таки лёгкое раздражение мимолётной бритвой скользнуло в голосе девушки, которая, конечно, спохватилась и попыталась было придать своим словам более мягкий тон. – Я хоть и мексиканка по происхождению, но я далека от всей этой религиозности, не хожу в церковь, не исповедуюсь, даже Библию не читала, если Вы об этом.
- Оу, простите меня, я… - казалось, пастор несколько замялся, даже фонарь в его руке чуть дрогнул, от услышанных слов, хотя и не сказать, что это его повергло в шок, наверное, всё сложнее удивляться неверию людей в последние годы. – Наверное, я несколько наивно решил, что Вы, должно быть, знаете, кто Ваш… э-э, попутчик, ибо я изначально подумал, что это действительно Ваш друг.
- Я Вас умоляю, отче…
Каролина по-прежнему не понимала, о чём этот продолжающийся разговор, к чему ведёт пастор, почему начал с такого вопроса, однако, полумрак хорошо скрыл на её лице вновь проявившееся раздражение и слегка поморщенный нос. Правая нога, которой опять не повезло оказаться в мокром кроссовке, слегка покачивалась, едва ли не задевая впередистоящую лавку.
- Я прошу Вас не сердиться на мой следующий вопрос, но уверяю Вас, я действительно в отчаянии, наш городок маленький и бедный, а я, увы, служу Господу и не обладаю достатком, достаточным, чтобы можно было помочь моей девочке способами, более подходящими в наше время. Поверьте мне, мужчина, что с Вами путешествует, не обычный человек, и я бы сказал…
Снова эта неловкая пауза, повисшая в прохладном воздухе под взявший своё шелест дождя по крыше и окнам вкупе с отрывистыми завываниями ветра где-то под крышей.
- Я бы сказал, что он вовсе не тот человек, кем может показаться. Я это понял почти сразу, как только он пересёк порог церкви. Видите ли…
- Так-так-так, Вы понимаете, как это вообще звучит со стороны? Уж не хотите ли Вы сказать, падре, что этот вот мужчина это какое-то чудище или чёрт в обличье человека? – голос Каролины впервые пересек эту самую тактичную черту обоюдного шёпота, на котором оба разговаривали даже тут, в отдалении от комнатушки, в которой должен был спать Мори, более того, девушка уже позволила себе не сдерживать в своей интонации ту скептически-насмешливую нотку вместе с пристальным, недоверчивым и чуть прохладным взглядом в адрес пастора, взглядом, на который, к счастью, не падал рассеянный неровный свет от свечи в фонаре, оставляя его в полной темноте.
- Не совсем так. Смею предположить, что если Вы не верите в Господа, то и в… - было заметно даже при столь скудном свете от фонаря, что падре несколько замялся, явно подбирая подходящие ситуации слова. Глубокие морщины на его лице как будто бы даже стали глубже, чернее, скрываемые полутенями от слегка подрагивающего огонька свечи. - …в то, что в современном мире нельзя объяснить при помощи понятных и привычных людям слов. В то, что наш мир куда глубже, таинственнее и многограннее, чем мы привыкли видеть, слышать и ощущать, что есть некоторые явления, которые попросту выбиваются из привычной для нас, простых смертных, парадигмы восприятия?
Тихий вдох-выдох. Каролина, которая, наверное, со стороны казалась обращённой в неподвижную статую, всю жизнь в которой выдавало лишь расслабленное покачивание ноги под спинкой деревянной лавки, не совсем понимала, что будет уместнее сейчас ответить, почему святой отец опять делает словесные манёвры в стороны, прежде чем ответить прямо, более того, даже те остатки сна, что девушка успела принести с собой в зал, улетучились полностью. Кэр с несколько секунд молча смотрела на собеседника, с лёгким прищуром и даже не моргая, будто бы пыталась сама сделать должный вывод о том, куда склоняет в своей речи старик, и лишь звуки непогоды снаружи на это время полностью захватили инициативу, шумя где-то вроде бы далеко снаружи, но одновременно так близко.
- Вы спросили, почему я так считаю насчёт Вашего спутника? О, пожалуй, это не столь важно на данный момент, ибо в Ваших словах, да даже взгляде я читаю неприкрытый скепсис, и я не могу Вас в этом упрекнуть, дочь моя. Вы неверующая, и это личный выбор человека, ведь Бог милостив ко всем живущим под его покровительством, уж простите мне мою веру в это – я всего лишь скромный священник и простой человек, как и Вы, и, как простой человек, я тоже подвержен сантиментам и чувствам к тем, кого люблю и о ком забочусь. Как и говорил я ранее: моя несчастная младшая дочь страдает из-за травмы, и, поверьте, если бы я был так уверен в современной медицине или в том, что я могу себе позволить, прежде всего финансово, её услуги, поверьте, я бы даже не начинал этот разговор. Я не прошу Вас верить мне насчёт этого мужчины, пытаться вникнуть в причины моих слов, которые вызвали у Вас тень сомнения или даже недоверия, всё, что я прошу – просто передайте ему суть моей просьбы, как можете.
- Что ж, я, конечно, попробую, это совсем несложно. Но ведь Вам, с Вашими убеждениями, с тем, что Вы, в конце концов, священник, всё же не было бы проще попросить самостоятельно?
- Я… - и снова та же самая пауза. Падре отвёл взгляд в сторону, а затем на несколько секунд поднял глаза к потолку церковного зала, как будто бы к небу, которое сейчас из недр своей объемлющей ночной пасмурной черноты посылало на землю лишь дождь и хлёсткий пронизывающий ветер. – Для меня это тяжело, морально тяжело, как раз-таки, как служителю Бога и света Его. И именно по той причине, по которой я обратился к Вам изначально, я этого сделать сам не смогу…

      [indent] Как ни странно, но поспать Кэролайн удалось на удивление крепко, да что там крепко, почти до девяти утра, которое встретило девушку поразительно ясной погодой на улице, которая хранила следы ночной непогоды разве в что подсыхающих лужах на дорогах и тротуарах, сверкающих в ярких лучах весеннего солнца, изливающего свою цветущую на середине апреля тёплую благодать с яркого неба цвета васильковой лазури, под мелодичное щебетание птичек в зеленеющих кронах деревьев. Более того, казавшийся вымершим прошлой ночью город, теперь же представал собой весьма живым даже для своих размеров и количеству людей в нём: вон неспешно катятся по улочкам автомобили, жители, хоть и в небольшом количестве, но с такой же провинциальной неторопливостью идут по своим делам – прямо-таки разительный контраст, который Каролина увидела собственными глазами, когда, умывшись в маленькой раковине в крохотной служебной комнатушке в церковной пристройке, вышла по дорожке в сторону своего тягача, сверкающего ярким изумрудным цветом под лучами солнца, играющего тысячей крохотных бриллиантов в каждой капельке дождя, оставшейся на кузове.
- Ну что, как спалось под сенью Благодати Господней в Доме Его? – конечно, сарказм девушка скрыть и не пыталась, с ходу закуривая с тихим металлическим щелчком своей бензиновой зажигалки, небольшое пламя которой жадно схватилось за кончик сигареты, сжимаемой Каролиной в своих губах. Само собой, Мори не очень-то сейчас походил на человека, который отлично выспался. Не в этом месте и не под тот погодный концерт, который закатила природа прошедшей ночью уж точно – С машиной всё в порядке, никто не пытался влезть в кузов, проколоть колёса или забраться в кабину, так что не парься.
И да, в памяти предельно чётко сохранилась странная беседа с отче, которого, кстати, не было видно ни в самой церкви, ни где-то рядом, наверное, пошёл в какой-нибудь местный магазинчик перед предстоящей службой, до которой оставалось около сорока минут – солидный отрезок времени, учитывая, что жизнь в этом захолустье текла размеренно, если посудить по той самой неспешности в каждом движении местных. Теперь ещё бы следовало бы как-то передать слова святого отца, вернее, его просьбу, которая по-прежнему казалась ведьме как минимум странной. И наверняка и мистер Мори сочтёт их странными, ещё бы…
- Послушай, у меня тут давеча состоялась достаточно необычная беседа с этим стариком, ну как давеча, ночью. Он меня даже разбудил, сказав… - тут и сама Кэролайн несколько осеклась, воспользовавшись этой мимолётной паузой, чтобы затянуться и сделать ещё одну попытку привести в порядок свои волосы, казавшиеся после сна несколько растрёпанными, и хорошо ещё, что в грузовике есть расчёска, к которой на секунду обратились все мысли девушки. Но это потом. – ...Он, как бы это сказать, пытался меня попросить, чтобы я тебя попросила, чтобы ты каким-то там образом помог его младшей дочурке, которое не повезло упасть с дерева и переломала себе ноги. Я честно пыталась его убедить обратиться к врачам, но он не очень-то внял моим советам, считая, что ты как-то можешь ей помочь лучше. Упрямые старики ведь… Я нихрена не понимаю, почему он так решил, но обещала передать тебе его просьбу, что скажешь? Да, ты на врача не похож уж никак, и было бы здорово, если бы ты сам ему это сказал, может, у тебя получится убедить падре лучше, чем я.

[indent] Что можно было бы ожидать от ответа попутчика? Удивления? Непонимания? Насмешки? В целом, сама Кэролайн чувствовала себя при этом максимально неловко, как будто бы вот это вот она сама сейчас просит за свою дочь, пытаясь облечь эту просьбу в максимально обтекаемые формы. Ей не очень-то нравилось, как пастор то и дело уходил от прямого вопроса в лоб, ведя свою просьбу окольными путями и сосредотачиваясь только на ней, но не на том, что логично заинтересовало девушку. И уж ответный взгляд мужчины красноречиво подчеркнул убеждение Кэр в том, что она сейчас сказала и в том, что эти слова как минимум странны, вот и он точно так же сказал, что не врач. И вот можно было бы ожидать, что и Мори просто махнёт рукой, дескать, увы, ничем не могу помочь, что вполне себе укладывалось в понимание «проблемы» со стороны девушки, но… Поговорить? О чём? В сотый раз повторить то, что было и так уже понятно? Или же у него есть какой-то особенный дар убеждения, который расколет упрямство отче? Нет, само собой, мужчины, вроде как, умеют убеждать лучше, чем женщины, логика в их словах отвечает неизменным законам логики и всё такое, и это вполне мог бы быть вариант, хотя Лине и казалось, что такой человек, как этот Мори не то чтобы сильно многословен. Ну что ж, пусть попробует, тем более если это ненадолго, уж ждать Каролина умела, да и как только он отправился в сторону церкви, мысли её уже больше начинала занимать пресловутая расчёска в салоне грузовика, чем то, о чём вообще может сложиться разговор.
Собственно, «ненадолго» и в самом деле оказалось «ненадолго», наверное, уже минут через 25 или все полчаса знакомая фигура показалась в дверях церквушки, ставшей им на ночь невольным пристанищем. К этому времени девушка уже тщательно причесалась, приведя в порядок свои густые чёрные волосы, успела заварить себе не самый приятный по запаху растворимый порошковый кофе «3 в 1» и лениво развалилась в водительском кресле, предварительно откинув спинку и уложив свои ноги на приборную панель, пока в уголке губ лениво тлела уже вторая с утра закуренная сигарета, чей терпкий дым так же лениво вытекал через раскрытое окно.
- Замечательно, великолепно, значит запасной путь всё-таки был. – следовало определённо дождаться, когда пассажир займёт место на сиденье сбоку, после чего Лина неторопливо завела могучий дизельный двигатель тягача, выбросивший из длинный выхлопных труб целое облако чёрного дыма, под размеренный свит огромной турбины, отчего стайка небольших птичек возмущённо сорвалась с веток ближайшего вяза и упорхнула в безоблачное весеннее небо. А ещё её теперь жутко подмывало поинтересоваться, каким итогом закончилась беседа за закрытыми дверями церкви? О чём пастор разговаривал с Мори целых полчаса, если последний наверняка отказал ему в странной просьбе. Ну скажи «нет», добавь ещё несколько вежливых фраз, мол так вот и так, я не врач, извините, простите, мне жаль Вашу дочку и всё такое, но не полчаса же выстраивать свой отказ? Собственно, Кэролайн логично предполагала, что так оно и произошло, и этот необщительный мужчина смог-таки убедить старика, что он ошибся в тех, кому обратился с помощью.
- Ну и? – да, то самое выжидательное «ну и?», которое Лина, медленно и специально растягивая буквы в этой краткой ёмкой фразе, в котором всё же, от нетерпения и любопытства, сложилось желание расспросить пассажира, к чему привёл их диалог, пока огромный ярко-зелёный «Фрэйтлайнер» с рефрижератором неторопливо выруливал на тесных улочках в нужном направлении, вдоль которого действительно довольно быстро закончились последние дома, как и более-менее сносный асфальт, сменившийся выщербленной в трещинах дороге, явно многие десятилетия не видавшей хоть какого-то ремонта. Это было достаточно узкая дорога, на которой в две машины было бы точно не разъехаться, единственный ржавый и покосившийся знак на обочине сразу на выезде из городка наказывал держать скорость не более 50 миль в час, вот только надо было ещё как следует присмотреться к небу, где на выцветшей и ржавой металлической пластине квадратной формы с облупившейся пожелтевшей от времени и осадков краской были выведены данные цифры. Тягач легонько периодически потряхивало на неровностях и выщербленной дороге, но в целом, пейзаж вокруг действительно раскрывался просто превосходный, типично пасторальный, как и полагалось быть в глубинке, часть которой занимал просыпающийся по весне густой лес, который уже успел практически везде приодеться свежей яркой и сочной молодой листвой и тихонько шумел под периодическими дуновениями ветра, который по другую сторону прокатывался волнами по тонкому ковру свежей, наливающейся изумрудной зеленью траве, практически такой же зелёной, как и тягач Каролины, размеренно катящийся по почти что прямой дороге на северо-восток.
- Нет, правда, мне самой это очень интересно, как ты смог его убедить, что это не по твоей части? У меня, как бы я не пыталась, не вышло, хотя я с этим священником общалась в ночи не то, чтобы меньше твоего. И так пыталась убедить и эдак, но тщетно.

[indent]  Какой ответ следовало бы ожидать от этого человека? Какую-нибудь хитроумную историю или же что-то совсем банальное, навроде: «я ему доходчиво объяснил, что меня это не касается», но так, чтобы настойчивый старик в церкви непременно понял, скорее, Каролина склонялась ко второму варианту просто потому, что Мори производил такое впечатление, что способен внушить то, что ему надо и даже не силовым способом. Но так ли теперь важно это, кроме простого удовлетворения собственного любопытства? Конечно, ответ мужчины не то, чтобы расставил все точки над Ё, вернее, порождал другие вопросы, проистекающие из первого, но вот задавать их вслед Кэр не стала, лишь чуть поджала свои губы, всматриваясь в старую асфальтовую ленту дороги, утопающую в зеленоватой безбрежности лугов и изумрудных пятнах леса по левую сторону от дороги. Прекрасная идиллия весенней природы, пряные запахи которой лениво затекали в приоткрытое окно кабины грузовика вместе с отдалёнными щебетаниями птичек, радующихся новому дню.
- Вот как? – совершенно спокойный тон попутчика, которым он вытягивал приметную фразу про некие «сферы», обманчиво скрывал суть его слов, но и эта фраза, то, как Мори её подал, заставила девушку на несколько секунд, казавшихся непозволительно долгими, воззриться на него, не моргая и лишь немного нахмурив брови под вальяжное покачивание кабины многотонного тягача на небольших неровностях дороги. – Та работа, которой я занимаюсь, итак затрагивает «сферы» и области, в которые обычные люди не вхожи. Или ты думаешь, что я всего-навсего вожу на грузовике всякую херню типа молока и йогуртов?
Лёгкий кивок головой назад, в сторону прицепа за бортом, выглядел, пожалуй, так, что этот груз в одномоментье мог бы оказаться чем-то совершенно несущественным, по крайней мере его легальная часть. Впрочем, на этот раз Лина не стала спрашивать, а зачем, собственно, мистеру Мори потребовалось остановиться, скорее всего, та часть ещё подогреваемого изнутри любопытства, ожидала развития этого диалога так или иначе, и теперь массивная металлическая громада ярко-зелёного цвета, скрипя тормозами, плавно тормозила на краю дороги, поднимая из-под огромных колёс клубы желтовато-серой пыли.
- К чему этот вопрос? – Каролина ощущала сейчас лёгкое замешательство, весьма походящее на то, что этот спонтанный вопрос мужчины застал её врасплох. Она снова нахмурилась, перекатывая в уголке рта свою сигарету, дымок с кончика которой медленно поднимался к потолку кабины, но уже там слегка подхватывался ленивым потоком ветра, залетающим в салон с улицы, и уносился с ним же прочь. И сейчас Лина молча смотрела в глаза мужчины, не моргая, не отворачиваясь и словно бы пытаясь увидеть в них что-то, что может дать ответ на озвученный ранее вопрос даже без слов. И было ли это игрой каких-либо бликов или что-то ещё, но в какой-то момент девушке показалось, что в этих тёмных глазах проскользнули красноватые огоньки, так, мимолётом, что вполне можно было бы счесть за «показалось», но на фоне заданного вопроса в любом случае это «показалось» выглядело теперь немного даже зловеще. Но выбор теперь, в словах Мори, был куда проще, он ни к чему не обязывал, ни к чему не принуждал, но именно такая постановка вопроса побудила в Кэролайн ту же самую нотку любопытства, ещё одну, как и до этого, не успевшую толком умолкнуть. Конечно, с одной стороны, Кэр могла бы махнуть рукой и действительно просто ехать до пункта назначения, как ни в чём не бывало, ведь, в конце концов, этот человек всего лишь очередной заказчик или сопровождающий своего груза, и как он появился, так он и исчезнет, и о нём вскоре удастся забыть, но… Вездесущее «но», от которого в какой-то момент у любопытной Лины, можно сказать, «засвербело» на почве тонко удерживаемой грани подпитываемого интереса, не только к вопросу про осведомлённость о себе, сколько о потенциальном варианте услышать нечто интересное. И здесь уже вопрос стоял более насущно – ведь это было отчасти рабочим правилом девушки – не совать нос в чужие дела. Это работало. Это ценилось и в этом был смысл. И сейчас, с толикой настороженности глядя на попутчика рядом, в его глаза, в которых действительно могла скрываться некая тайна, Каролина стояла на перепутье несложной дилеммы. Окунуться в это всё ещё глубже или сделать вид, что ничего из этого её попросту не волнует.
- Блять… - окурок совершенно внезапно начал обжигать губу, напомнив о том, что сигарете уже конец вообще-то, его резким движением Лина вышвырнула в открытое окно грузовика и протяжно вздохнула, зажмурившись и почесав указательным и большим пальцами свою переносицу. – Твой вопрос достаточно неопределённый. И так вот сразу я не могу тебе ответить на него.
Открыв глаза снова, Каролина молча проводила взглядом летевшую на небольшой высоте над полем стайку дроздов, весело щебечущих о чём-то своём между собой.
- Я прекрасно знаю, кто я, как меня зовут, что я делаю и всё такое, так что признаков деменции или психических расстройств у меня пока что не наблюдается, но ты ведь, сдаётся мне, имел ввиду немного не это, не так ли?

Тонкие пальцы на секунду покрепче сожмут баранку руля. Скорее как спонтанный жест в попытке скрыть собственный ход мыслей в голове, мысли, в которых Каролина пыталась понять, какой скрытый смысл несёт в себе вопрос Мори, что он подразумевает, что-то, что, быть может, намекает на некую…проблему, изъян, который сейчас сама девушка пыталась второпях про себя выцепить, что вполне могло бы сойти за экспресс-самокопание за 60 секунд. Но и тут единственное, что пришло на ум почти сразу – да, то самое проклятье, с которым приходится жить последний год с небольшим, или «сила», как угодно, но теперь уже слова мужчины несли в себе оттенок приподнятой завесы, скрывающей не самую лучшую тайну, конечно, это всё было лишь стремительно выстроенной цепочкой и серией выводов, которые Кэролайн сделала сама, за себя и за Мори, быть может, чисто по-женски, ведь только женщина может самолично выстроить у себя в голове огромные причинно-следственные связи, подтвердить и их же опровергнуть, и всё это за считанные минуты.