round and round like a horse on a carousel, we go
[indent]
порой ( особенно сейчас ) соне начинает казаться, что жизнь её - ничто иное как самый настоящий вымысел.
накуренный в припадке абсолютно отбитого творца - местами скучный, местами - настолько вывернутый наружу, изогнутый, переломанный - страшный до одури.
соне порой кажется, что будь матушка рядом - всё было бы иначе.
и может быть где-то, в другой вселенной, всё обязательно было бы правильным.
она сама бы была правильной.
соня раз за разом обращается к богу, но бог давно её оставил.
не нужно ему такое дитя - насквозь лживое и пропитанное сомнением и греховными мыслями.
соня отчаянно хочет быть ближе к сестре - но лиза не хочет, лиза её отпихивает как нечто совершенно нежеланное.
соне на душе, наверное, очень больно, но выплеснуть свою боль она наружу не может - она не умеет.
давно и надёжно спрятала все чувства и эмоции под замок, а ключик выкинула - он на самом дне самого глубокого колодца, где охраняет его страшная кровожадная тварь - не сунешься. да и кому это нужно?
соня проводит ночь с артёмом - он ей не нравится совершенно, но он - её.
а значит - и сонин будет. потому что как ещё породниться с любимой сестрицей, как стать ей ближе, если она тебя отвергает?
вот только всё идёт совершенно не по плану - лиза умирает.
и часть сони ( видимо, та, что ещё не мёртвая ) умирает вместе с ней.
а сестру она любит сильнее всего, и не может говорить об этом в прошлом, как о ней самой не может говорить в прошедшем.
лизу она отпускать не собирается - привяжет к себе, давно уже привязала, души намертво связала.
сама себя за дело греховное осуждает, ведь мнит себя ребёнком господа, а не сатаны.
не ведьма она вовсе - всё это от лукавого.
но и в топи сама рванула - будто бы не знала, что ждёт впереди. будто бы и впрямь вся - сама невинность. будто бы в образ святоши верят не только все вокруг, и сама верит.
а денис ей совершенно не нравится.
ей жаль его - жаль, как бывает жаль чужой матери неродного заблудшего сына.
сбился с пути, потерялся, отчаялся совсем - душой своей заплатил, да не только своей впридачу.
- ты не господь бог, денис, чтобы размениваться жизнями чужими.
слова-проклятия. слова-пророчества. денис ведь теперь хозяин в топях. а это практически бог.
и против кого она пошла, дура горестная? против бога.
для мыслей её бесконечно-лирических времени было предостаточно.
рывок - и полные лёгкие воды.
она умерла? она правда умерла? все они мертвы?
иллюзия свободы - и воздух обжигает лёгкие, стоит выплескать всю воду и вдохнуть полной грудью.
не хочется больше никого видеть.
хочется лишь одного - бежать. не оглядываясь.
она и сама себе отчёта не отдаёт в том, что происходит дальше - ею будто завладевает животный страх.
и она срывается, и бежит, пока воздуха хватает - чтобы на полном ходу ворваться в поезд, который явно не планировал здесь остановки.
ей невдомёк, что он никогда не остановится, заставив её крутиться по кругу - словно милому хомячку.
она не знает, сколько времени так коротает - часы, дни, полгода? соня начинает медленно, но верно, ощущать, как сходит с ума.
и единственная ниточка, ведущая её наружу, обратно, в реальность ( ой ли ) - до боли знакомый родной голос.
сестра зовёт её по имени, и соня жмурится, стараясь впитать всем своим существом эти красивые нотки - л и з а.
кто ещё спасёт её, если не родная сестра?
распахивает глаза она так же внезапно - и словно просыпается.
помимо её голоса она слышит другой, вкрадчивый, мелодичный, зачаровывающий - и они зовут её обратно, в самое сердце топей.
вот только соня никак не может выбраться - и не сможет сама.
такова её цена за отвержение хозяина.
соня подозревает, что любому безумцу, отчаявшемуся ей помочь, уготована будет участь страшнее.
